Я предположил, что великий стратег такие вопросы задал. Но мое предположение оказалось ошибочным. Великий стратег таких вопросов не задал. Жуков не интересовался, откуда и как он будет руководить отражением гитлеровского нашествия. Он сидел в Генеральном штабе день, два, неделю, месяц, пять месяцев. Неужели он никак не мог сообразить, что Красной Армией все же надо будет как-то управлять в ходе войны, а для этого надо создавать систему управления. Начинать надо с командного пункта Генерального штаба. Одновременно надо потребовать от командующих военными округами, флотами, армиями и флотилиями, чтобы они тоже построили, оборудовали и замаскировали свои командные пункты. Систему командных пунктов надо объединить узлами и линиями связи, которые тоже должны быть хорошо прикрыты от любой опасности, защищены и спрятаны.
2
В Красной Армии существовала великолепно отлаженная система управления боевыми действиями в ходе захватнической войны на чужой территории. Для наступательной войны были подготовлены командные пункты в поездах. Их можно было решительно и быстро перемещать вслед за уходящими вперед войсками. Для этих подвижных командных пунктов уже в мирное время вблизи государственных границ были подготовлены укрытия с выходами подземных кабелей правительственной связи. Были также созданы поезда связи, которые могли разворачивать узлы стратегической системы связи в районах расположения поездов управления. Для защиты подвижных командных пунктов и поездов связи были сформированы дивизионы обычных бронепоездов с танковым вооружением и дивизионы зенитных бронепоездов.
А для войны оборонительной не было сделано ничего. Система управления боевыми действиями Красной Армией в оборонительной войне начисто отсутствовала.
Сам Жуков эту ситуацию описывает так:
При изучении весной 1941 года положения дел выяснилось, что у Генерального штаба, так же как и у наркома обороны и командующих видами и родами войск, не подготовлены на случай войны командные пункты, откуда можно было бы осуществлять управление вооруженными силами, быстро передавать в войска директивы Ставки, получать и обрабатывать донесения от войск. В предвоенные годы время на строительство командных пунктов было упущено. (Воспоминания и размышления. С. 218–219.)
Когда речь идет о победах, Жуков говорит: я предположил, я предвидел, я знал, я решил, я потребовал, я настоял, я отстоял. А когда речь заходит о просчетах и ошибках, о преступной халатности, он использует неопределенную форму: кем-то неодушевленным и бестелесным было упущено время на строительство командных пунктов. Красная Армия не имела системы управления войсками на случай оборонительной войны, и в этом, понятно, кто-то виноват, но только не начальник Генерального штаба генерал армии Жуков, который персонально за систему управления отвечал.
Виноваты ли предшественники Жукова? Несомненно. Но их никто не называет ни гениями, ни великими стратегами. А вот великий полководец Жуков, назначенный начальником Генерального штаба 13 января 1941 года, только весной сообразил, что в кабине его «автомобиля» нет ни кресла водителя, ни органов управления.
Если великий стратег весной 1941 года сообразил, что Генеральный штаб не имеет командного пункта на случай оборонительной войны, значит, предполагаем мы, он тут же распорядился командный пункт построить. Увы. Мы с вами снова ошиблись. Это нам легко рассуждать: нет командного пункта — значит, его надо возводить. А у гениев все не так. Прежде чем предпринять какие-то действия, им надо думать, думать и думать. Неделями и месяцами.
Жукову подчиненные напоминали: надо строить КП! А Жуков запрещал. Подчиненные требовали, а Жуков снова запрещал, на этот раз категорически. Генерал-майор А. М. Василевский, впоследствии Маршал Советского Союза, в 1941 году служил в Оперативном управлении Генерального штаба. Не называя никого по имени (но мы-то знаем, кто персонально отвечает за командный пункт Генерального штаба), Василевский описывает сложившуюся ситуацию так:
Несмотря на все наши настояния, до войны нам не разрешили даже организовать подземный командный пункт, подземное рабочее помещение. Только в первый день войны, примерно в то же время, когда началась мобилизация, а мобилизация — как ни странно это звучит, — была объявлена в четырнадцать часов двадцать второго июня, то есть через двенадцать часов после начала войны, в это время во дворе 1-го Дома Наркомата обороны начали ковырять землю, рыть убежище. (Журнал «Знамя». 1988. № 5. С. 90.)
Итак, в январе 1941 года Жуков получил назначение в Генеральный штаб. Весной он сообразил, что у него нет командного пункта. Но пока война не грянула, он созданием, развитием и совершенствованием системы управления вооруженными силами в целях обороны страны в случае германского вторжения не занимался, то есть не выполнял свои прямые служебные обязанности.
3
Одновременно с созданием системы управления Красной Армией Жукову надо было готовить планы оборонительной войны. Лично для Жукова эта задача была не слишком трудоемкой. Следовало набросать на карте общий замысел: что мы намерены делать в случае нападения противника, а затем распределить боевые задачи.
Если бы Красная Армия готовилась к оборонительной войне, то каждому командиру, от командующего округом и ниже, следовало только указать боевую задачу, сказать, что надо делать. А о том, как именно выполнять поставленные задачи, должны были думать сами командиры и их штабы. Каждый командир и его штаб должны были сами составлять планы обороны.
Однако Красная Армия готовилась не к оборонительной войне на своей территории, а к какой-то другой войне. Потому, чтобы не раскрыть замысел предстоящих освободительных походов, всем командирам и всем штабам запретили составлять какие-либо планы на случай войны. Всё в свои руки взял начальник Генерального штаба Жуков. Генеральному штабу под руководством Жукова пришлось составлять планы не только для высшего руководства Красной Армии, но и для всех нижестоящих уровней управления.
В случае войны приграничные военные округа превращались во фронты. Каждый фронт — это группа армий. Генеральный штаб готовил подробные планы боевых действий для каждого фронта, каждой армии, корпуса, дивизии, полка. Все эти планы упаковывали в так называемые «красные пакеты»[6]. Каждый командир, от полка и выше, хранил в своем сейфе такой пакет, но не имел представления о том, какой именно план в нем содержится.
В случае опасности из Генерального штаба должен был поступить приказ на вскрытие пакетов. Получив такой приказ, каждый командир должен был вскрыть «красный пакет» и действовать в соответствии с указаниями, которые в нем содержались.
Была проделана огромная работа по составлению планов. Однако действия Красной Армии 22 июня 1941 года — это разнобой и полная анархия. Создается впечатление, что все, от рядовых солдат до Жукова и Сталина, не знали, что кому надлежит делать.
4
Так были ли у Красной Армии планы войны? Были. Маршал Советского Союза А. М. Василевский объясняет:
Разумеется, оперативные планы имелись, и весьма подробно разработанные, точно так же, как и мобилизационные планы. Мобилизационные планы были доведены до каждой части буквально, включая самые второстепенные тыловые части, вроде каких-нибудь тыловых складов и хозяйственных команд… Беда не в отсутствии у нас оперативных планов, а в невозможности их выполнить в той обстановке, которая сложилась. (Там же. С. 82.)
Если верить Василевскому, то получается вот что. Величайший полководец XX века Жуков составил планы отражения агрессии. Планы были воистину великолепными. Но у этих планов был совсем небольшой недостаток: в случае агрессии их было невозможно выполнить.
Представьте себе самого лучшего в мире специалиста по тушению пожаров. Он составил невероятный по красоте и изяществу план тушения пожара в вашем доме. Всем этот план хорош, но есть у него совсем мелкий изъян: в случае пожара от этого плана нету толка. А в остальном этот документ — образец для подражания и предмет зависти для соседей.
Именно такой план защиты страны составил Жуков. А ведь это анекдот из разряда «нарочно не придумаешь». Надо действительно иметь яркий талант и феноменальные способности, чтобы придумать такой план обороны страны, который нельзя использовать для обороны страны.
И нас разрывает любопытство: покажите же нам этот план! Но нам отвечают: план Жукова — это величайший государственный секрет Советского Союза. На это мы мягко возражаем: сгнил ваш
Советский Союз и рухнул. Ничего, отвечают хранители секретов, план все равно никому показывать нельзя.
Ситуация становится совсем смешной, если вспомнить рассказы самого Жукова о том, как в январе 1941 года он мысленно предвосхитил весь германский план «Барбаросса».
